Политический 2024 год в Европе ознаменовался продолжением роста популярности крайне правых партий. В некоторых странах Евросоюза ультраправые выиграли национальные выборы, а в июне политические объединения указанного спектра впервые добились значительного результата на общеевропейских выборах в Европейский парламент. Как перераспределение политических сил может изменить Европу, разбирался собственный корреспондент агентства Kazinform.
Какие партии относятся к крайне правым
Согласно «Энциклопедии политики: левые и правые», к ультраправым идеологически относятся «лица или группы, придерживающиеся крайне националистических, ксенофобских, расистских, религиозных фундаменталистских или других реакционных взглядов».
Хотя термин «ультраправые» обычно применяется к фашистам и неонацистам, он также использовался для обозначения тех, чьи взгляды находятся справа от преобладающей правой политики.
По мнению политолога Любомира Копечека, «лучшим рабочим определением современных ультраправых может быть четырехэлементная комбинация национализма, ксенофобии, идеи традиционного правопорядка и шовинизма благосостояния, предложенная Касом Мудде для западноевропейской среды».
Опираясь на эти концепции, ультраправая политика включает, но не ограничивается аспектами авторитаризма, антикоммунизма и нативизма. Идея, что «высшая» группа должна иметь больше прав, чем низшие, часто ассоциируются с крайне правыми, поскольку они исторически отдавали предпочтение социал-дарвинистской или элитаристской иерархии, основанной на вере в законность правления «высшего» меньшинства над низшими массами. В вопросах национальности, культуры и миграции, единая позиция крайне правых заключается в том, что определенные этнические, расовые или религиозные группы должны оставаться разделенными, что основано на представлении о приоритетности интересов собственной группы.
В каких государствах Евросоюза сильны ультраправые
Мартин Армстронг из издания Statista отметил, что крайне правые наиболее популярные в Венгрии, где во власти находится партия «Фидеш» премьер-министра Виктора Орбана. Она у власти уже более десяти лет и одержала убедительную победу на парламентских выборах 2022 года. В настоящее время она занимает 59% парламентских мест и образует правящую коалицию с христианско-демократической НКДП.
В Польше партия «Право и справедливость» (PiS) пришла к власти в 2015 году. На парламентских выборах 2019 года коалиция «Объединенные правые» во главе с PiS сумела сохранить большинство мест в польском Сейме, однако коалиция потеряла большинство на парламентских выборах в октябре 2023 года. Тем не менее, она остается впереди, и в настоящее время PiS занимает 35% мест (42%, если учитывать ее партнеров по коалиции – прим. ред.).
Эпохальные выборы состоялись в Италии в сентябре 2022 года. Когда национальный референдум стал триумфом партии «Братья Италии» Джорджи Мелони. Данное объединение сформировало коалицию большинства с двумя партнерами: ультраправой партией «Лига» бывшего министра внутренних дел Маттео Сальвини и правоцентристской партией «Вперед, Италия». Политики крайне правого толка пришли к власти в Италии впервые со времен Бенито Муссолини, который ровно сто лет назад, в октябре 1922, устроил переворот и правил 20 лет.
Крайне правые во Франции являются частью французского политического класса, развивающегося со времен Французской революции до наших дней. По мнению историка Арианы Чебель д’Аполлония, «этот термин применялся к столь многим различным мнениям или политическим программам, что четкое значение, принятое всеми, остается неопределенным».
Помимо этого разнообразия, мы все еще можем сохранить некоторые повторяющиеся черты французских крайне правых, часто противостоящих республиканскому режиму: право отказа, неприятия. Отказ от правительственных или конституционных институтов, отказ от демократии, ненависть к иностранцам, подвергание сомнению все гражданские, административные, социальные, экономические и религиозные институты.
Доля голосов, полученных крайне правыми партиями на выборах в законодательные органы Франции летом 2024 года, составила 34,09%. Имея более 1,1 млн подписчиков в TikTok, Джордан Барделла, возглавляющий список Национального объединения на европейских выборах, входит в число самых популярных политических фигур в социальных сетях.
Как и во многих европейских странах, во Франции все большую популярность приобретают крайне правые партии. Рейтинги крайне правых во Франции продолжают расти, в частности, у партии «Национальное объединение» (RN), где Марин Ле Пен получила более 23% голосов в первом туре президентских выборов 2022 года. На европейских выборах в июне 2024 года почти 30% французов отдали голоса за RN.
Тем не менее, серьезным вызовом для идеи европейской интеграции в ЕС считается подъем крайне правых в Германии, стране, пережившей диктатуру нацизма. Лидером крайне правого фланга считается «Альтернатива для Германии» («АдГ») за которую активно голосуют немецкие избиратели на востоке страны. Популярность «АдГ» в восточных землях демонстрирует сохраняющийся экономический раскол между преуспевающим западом ФРГ и отстающим востоком. На последних выборах в Тюрингии в 2019 году «Альтернатива для Германии» набрала 23,4% голосов. В этом году она впервые выиграла выборы в этой восточногерманской земле с результатом 32,8%. Местные эксперты прогнозируют продолжение успеха «АдГ» на следующих парламентских выборах в ФРГ в 2025 году.
Почему правые популисты так успешны
Эксперт Лоренц Гюнтер считает, чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, как люди сегодня голосуют. Факты свидетельствуют о том, что люди в основном голосуют, основываясь на том, насколько близки их личные политические взгляды к программам партий. В предыдущие десятилетия политическое пространство ЕС можно было хорошо описать одним политическим измерением – экономическим измерением лево-право. Партии слева выступали за большее перераспределение и более крупные штаты, в то время как партии справа выступали за меньшие штаты и меньшее перераспределение. Однако в последнее время такие вопросы, как иммиграция и изменение климата, стали все более важными для избирателей.
Отношение людей к иммиграции и изменению климата не особенно коррелирует с их отношением к перераспределению или вмешательству государства. В то же время отношение к этим «культурным» вопросам сильно коррелирует друг с другом. Таким образом, культурные вопросы образуют второе измерение политического пространства, часто называемое «культурным измерением».
Устоявшиеся партии имели достаточно времени, чтобы локализовать популярные политические позиции по экономическому измерению. В культурных вопросах они гораздо менее опытны. Поэтому неудивительно, что позиции, которые занимают устоявшиеся партии по культурным вопросам, сильно и систематически отличаются от того, чего хочет средний избиратель.
Как отмечает эксперт, даже христианские демократические и «консервативные» партии более либеральны в таких вопросах, как иммиграция, чем среднестатистический гражданин или избиратель в своей стране. Следовательно, около половины населения Европы считает все устоявшиеся партии слишком либеральными в культурном отношении – существует большой разрыв в представительстве по культурным вопросам.
Правые популисты сильно отличаются по своим экономическим позициям. Но у них есть все общее: они заполняют пробел культурного представительства, предлагая культурно консервативную политику. В этом их секрет успеха. Европейский парламент также не является исключением.
Новый консенсус в политике «культурного измерения»
В вопросах культуры Европейская народная партия более либеральна, чем средний европейский избиратель. Примечательно, что многие партии среди Европейских консерваторов и реформистов, например, «Братья Италии» Джорджи Мелони, позиционируются довольно близко к среднему национальному избирателю. Таким образом, если сосредоточиться на культурном измерении, Европейская народная партия является левоцентристской партийной группой, тогда как ЕКР — правоцентристской.
Недавние исследования показывают, что правые популисты поднимаются, потому что избиратели считают такие культурные темы, как иммиграция, все более важными. Чем важнее эти темы, тем важнее позиции партий по этим вопросам. Это выгодно правым популистам, потому что их культурные позиции особенно популярны среди граждан. Такие темы, как иммиграция, будут продолжать становиться все более важными, поскольку иммиграционное давление будет расти из-за высокой рождаемости по всей Европе. Следовательно, рост правых популистов, скорее всего, продолжится до тех пор, пока не будет закрыт разрыв в культурном представительстве. Поскольку правые популисты часто представляют более консервативные 50% граждан, у них есть потенциал объединить около половины всех голосов в долгосрочной перспективе.
Послание членам Европарламента не может быть более ясным: европейцы хотят, чтобы политика была более консервативной в культурном отношении, например, лучшей защиты внешних границ и большего приоритета благополучия коренных жителей Европы, а не иммигрантов из третьих стран.
Теперь, когда культурные темы становятся все более важными, избиратели в конечном итоге обеспечат, чтобы все парламенты отражали их культурные установки. Средний избиратель придерживается культурных установок между EPP и ECR, а установки по культурным вопросам довольно стабильны с течением времени. Следовательно, Eвропарламент увидит рост популистов, пока средний член Европарламента не займет установки между тем, что сейчас EPP и ECR. Ведущие политики все больше осознают это и сходятся к культурной позиции, которая сочетает в себе элементы правых популистов и консервативных основных партий. Например, Мелони стал менее радикальной в отношении иммиграции и заняла несколько почти основных позиций по другим темам, в то время как основные политики, такие как Метте Фредриксен в Дании, Эмманюэль Макрон во Франции или Фридрих Мерц в Германии, приблизились к правым популистам по вопросам иммиграции.
Таким образом, возникнет новый консенсус по культурной политике. Этот консенсус будет включать политические позиции, которые заполняют пробелы в культурном представительстве. В частности, он будет включать гораздо больше приоритетов, отдаваемых желаниям европейцев по сравнению с не европейцами, а также проевропейскую позицию и защиту климата.
