Результаты прошедших в Иране внеочередных выборов принесли достаточно неожиданный результат. Победителем стал Масуд Пезешкиан, который был единственным из шести допущенных к участию в выборах кандидатов, который относится к числу умеренных реформаторов. Остальные пятеро были консерваторами. Почему кандидат-реформатор победил на выборах и как изменится внутренняя и внешняя политика государства с приходом нового президента, разбирался международный обозреватель агентства Kazinform.
Масуд Пезешкиана во втором туре набрал на 6 млн голосов больше, чем в первом
В первом туре была довольно низкая явка избирателей. Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи даже распорядился выяснить причины этого. Тогда Пезешкиан набрал 42,45% голосов, его главный оппонент Саид Джалили получил 38,61%. Но еще 13,71% голосов получил другой влиятельный консервативный кандидат Мохаммад Багер Галибаф. Еще один консерватор Мостафа Пурмохаммади набрал 0,84%. Так что чисто теоретически все консервативные кандидаты набирали вместе больше 50% голосов. Во втором туре это должно было обеспечить победу консервативного кандидата над Пезешкианом.
Во втором туре Пезешкиан набрал 53,67% против 44,34% у консервативного кандидата Джалили. При этом последний получил голоса 13 млн 538 тысяч избирателей. Это примерно соответствовало тому количеству, которое в первом туре проголосовало за всех трех консервативных кандидатов. Но за Пезешкиана во втором туре было 16 млн 384 тысяч человек, что было на 6 млн больше, чем в первом туре.
Это очень интересная ситуация. Дело в том, что на второй тур пришли те из сторонников реформаторов, которые не участвовали в выборах в первом туре. Потому что они увидели возможность победы более реформистски настроенного кандидата. До этого они считали, что в сложно организованной политической системе Ирана все уже предопределено. Условно говоря, они не верили в то, что Пезешкиан победит или ему дадут победить. Тем более, что прямо накануне первого тура выборов снялось сразу два консервативных кандидата, призвав голосовать за Джалили.
В общем у какой-то части общества были определенные сомнения. Но когда во втором туре остались только Пезешкиан и Джалили, эта часть общества увидела в этом шанс и решила таким образом продемонстрировать свое несогласие, проголосовав за реформистски настроенного кандидата.
Почему победил кандидат-реформатор?
Соответственно, возникает вопрос, почему так произошло? Почему вообще Совет стражей допустил Пезешкиана, если он, в частности, критиковал полицию нравов, действия которой привели к смерти в сентябре 2022 года 22-летней Махсы Амини. Тогда это стало причиной массовых протестов в Иране в 2022 и 2023 годах, которые были подавлены. Он выступал против закона, заставляющего женщин носить платок вне дома. Пезешкиан также обещал прекратить изоляцию Ирана от остального мира, снять некоторые ограничения на интернет. Кроме того, он призывал к новым переговорам с Западом по ядерной сделке с целью снятия санкций.
Консервативно настроенной элите Ирана проще всего было бы сделать выборы формальными и оставить только идеологически близких кандидатов. К примеру, трое участников первого тура весьма заслуженные деятели иранской революции и периода укрепления нынешних религиозных властей в Иране. Джалили и Галибаф являлись ветеранами ирано-иракской войны в составе Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Мостафа Пурмохаммади был прокурором, считается, что он был среди тех, кто принимал решения о массовых внесудных казнях в иранских тюрьмах представителей леворадикальной партии «Моджахеддин-э Халк» в 1980-ых годах. Почему бы тогда не допустить к выборам только их, зачем власти Ирана создали условия для конкуренции между консерваторами и одним реформатором?
Безусловно, здесь нет особого риска для политической системы Ирана. Первым лицом в государстве является высший руководитель (рахбар) аятолла Али Хаменеи. Президент вторая фигура в системе власти. Но есть еще влиятельные организации, например, Совет стражей конституции, а также Совет целесообразности, который разрешает споры между Советом стражей и меджлисом (парламентом). Кроме того, внушительная часть экономики управляется либо КСИР, либо религиозными организациями, близкими к высшему духовенству. Так что позиция президента Ирана важная, но в конкретных условиях его власть все-таки существенно ограничена различными институтами.
Бывшего президента Махмуда Ахмадинежада не допустили к выборам
На этих выборах стоит обратить внимание, что Совет стражей не допустил до участия в них бывшего президента Махмуда Ахмадинежада. Считается, что этот довольно харизматичный политик был близок к КСИР. Но к этой организации были близки и Галибаф с Джалили. Почему тогда именно Ахмадинежада не допустили? Возможно потому, что он как раз имел неплохие шансы выиграть эти выборы.
Вероятно, это не соответствовало планам рахбара аятоллы Хаменеи и религиозной части руководства Ирана. Особенно в связи с тем, что избранный сегодня иранский президент, очень может быть, будет занимать этот пост, если 85-летний Хаменеи вдруг заболеет, такие слухи ходят довольно давно. Тогда еще один важный орган Совет экспертов из 88 религиозных правоведов должен будет выбрать его преемника.
Характерно, что бывший президент Ирана Ибрахим Раиси, который погиб 19 мая в авиакатастрофе, теоретически мог стать новым рахбаром. Он был религиозным деятелем, называл себя аятоллой согласно высшей шиитской иерархии. Хотя были критики, кто утверждал, что у него нет такого права. Некоторое время он называл себя ходжат-уль ислам, это второй по значимости титул в шиитской иерархии. Но в любом случае это необходимое условие для занятия позиции верховного руководителя. Так что Раиси мог теоретически повторить путь самого Хаменеи, который с позиции президента в 1989 году стал рахбаром вместо аятоллы Рухоллы Хомейни.
Но новый президент Масуд Пезешкиан не является религиозным деятелем. В то время, как рахбаром может стать только шиитский богослов, таковым как раз был Ибрахим Раиси. Значит Пезешкиан не будет претендовать на позицию верховного руководителя Ирана в случае, если возникнет такая необходимость. В то же время он будет одним из тех важных лиц, кто будет, прямо или косвенно, влиять на определение кандидатуры на позицию рахбара.
Здесь стоит упомянуть, что Пезешкиан считается человеком, очень близким к аятолле Хаменеи. Кроме того, он тоже азербайджанец, как и рахбар. Хотя можно долго спорить о том, насколько это важно в современном Иране. Но все-таки азербайджанцы составляют по разным данным от 20 до 30% населения этой страны. В любом случае президент Пезешкиан не стал бы главой государства без согласия Хаменеи. Как минимум, он вошел в список кандидатов и это дало ему возможность собрать во втором туре голоса всех сторонников реформ.
Иранские власти готовятся к более открытой политике?
В определенном смысле избрание Пезешкиана дает иранским властям возможность продемонстрировать свою готовность к более открытой политике. Это особенно символично на фоне постоянной возможности обострения ситуации на Ближнем Востоке. Иранские консерваторы в целом выступают за более активную политику в этом регионе, в том числе за изоляцию. Но Иран с начала острого кризиса после трагедии с нападением боевиков ХАМАС на Израиль, так и не задействовал свою немалую военную мощь, чего многие ожидали и опасались. Хотя 14 апреля этого года иранцы и обстреляли Израиль в ответ на убийство нескольких генералов КСИР в Сирии, но заранее предупредили об этом.
Можно предположить, что нынешние власти Ирана не хотят конфронтации и большой войны. Они также беспокоятся об общественных настроениях внутри Ирана в связи с их растущей непопулярностью. Но в этой стране есть и те, кто готов к более жесткой политике. Как это ни парадоксально, но, похоже, что к первым сегодня скорее относятся религиозные деятели во главе с рахбаром Хаменеи. Ко вторым те, кто близок к КСИР.
В любом случае сегодня завершается целая эпоха, которая когда-то началась во время революции 1979 года. Ее герои постепенно уходят в историю. В Иране осталось мало религиозных деятелей, которые когда-то вместе с аятоллой Хомейни пришли к власти в этой стране и победили местных либералов и коммунистов. Им на смену идут «дети революции». Тот же Пезешкиан был военным врачом во время ирано-иракской войны. Они априори более прагматичны. Идеология для них имеет значение, но практические вопросы управления государством более важны. Понятно, что никто не знает, как именно будут в будущем взаимодействовать религиозные и светские власти в Иране. Однако с этими президентскими выборами возникает очень интересная ситуация, возможно, что даже накануне серьезных перемен.